Как видим, кроме полученных от родительских генов способностей и упорного труда, для становления таланта в большинстве случаев нужен еще такой двигатель, как стресс. Люди сверхчувствительные, сильнострессируемые обычно более талантливы, чем менее чувствительные и менее стрессируемые.
Поэтому к неотъемлемым чертам талантливых людей надо обязательно добавить высокую стрессируемость и чувствительность нервной системы. Последняя всегда коррелирует с глубиной ума, у которого два главных параметра - глубина и скорость мышления.
В этой связи мне хочется в качестве интересного примера вспомнить Д. И. Менделеева. С фотографий выдающихся представителей русской науки прошлого столетия он смотрит бородатым, спокойным и умиротворенным мудрецом. А каким он был на самом деле? Об этом лучше всего написано в статье В. Рича ("Химия и жизнь", 1981, №9) "Мост Менделеева".
"...Смолоду и до старости все и всегда делал по-своему. Создал образцовое имение - забросил, к негодованию супруги Феозвы Никитишны. Провел эксперименты по сцеплению жидкостей и тут же оставил эту область науки. А уж какие скандалы начальству закатывал! Еще выпускником Педагогического института закричал на директора департамента, за что призван был к самому... Нарову, министру. Позже он и с синодом не посчитался. Когда тот наложил на него семилетнюю епитимью по случаю развода с Феозвой Никитишной, не примирившейся со своеобычностью его интересов, Дмитрий Иванович за шесть лет до положенного срока уговорил священника в Кронштадте снова обвенчать его. А история его полета на воздушном шаре, когда он силой захватил аэростат военного ведомства, выгнав из корзины генерала Кованько - опытного воздухоплавателя!.
А как работал Дмитрий Иванович? За два месяца написал совершенно новый, на новых принципах курс органической химии. Шестьдесят дней ежедневного запойного труда - по двенадцать готовых страниц в сутки. Именно в сутки - он не ставил свой распорядок в зависимость от вращения Земли, не вставал из-за стола и по тридцать часов, и по сорок. Так же он мог и спать - чуть ли не двое суток кряду. "Нервная система у Дмитрия Ивановича была чрезвычайно чувствительна, чувства обострены - почти все мемуаристы, не сговариваясь, сообщают, что он необычайно легко, можно сказать, постоянно срывался на крик, хотя по существу был человеком добрым..."
Вот таким был творец Периодической системы элементов. Какие же стрессы он испытывал? Тут явно проступают два типа стрессов.
Первый - от тех конфликтов, в какие он часто попадал благодаря своей вспыльчивости и необузданности характера (кстати, столь же типичные и для другого гения русской науки - М. В. Ломоносова, уцелевшего в жестких перепалках с немецким начальством академии лишь благодаря своим успехам).
Второй - от работы запоем. Представьте себе непрерывную работу в течение 30-40 часов. Это страшное напряжение, износ, измор. Мозг и "закипает", и "выгорает". Такие встряски в какой-то мере равноценны или даже превосходят стрессы от сильных отрицательных эмоций. Разница лишь в длительности.
Приведем еще один пример - Ф. М. Достоевский. Долго интересовала меня его личность и истоки его таланта. Дома был толстенный - 700 стр. - талмуд о его творчестве, но докопаться в этом писании - что же это была за личность, не удавалось. Листал с начала, с конца, с середины - ничего! Сложилось, конечно, какое-то впечатление - за участие в кружке Петрашевского был арестован, приговорен к смертной казни с заменой на каторгу и последующую солдатскую службу... Понятно, чего стоило пережить все это, какой это удар. Далее - крайне неудачный первый брак. И эта нервотрепка - не позавидуешь... Бывали приступы эпилепсии, несомненно, перетряхивавшие весь мозг... Но из всего узнанного живой личности не получалось, в лучшем случае - схема, и, скорее, не человека, а вербного херувима: мягчайший, добрейший, интеллигентнейший; страстные поиски гармонии, певец ярких, самобытных русских характеров; тончайший психологизм и гуманист; мятущийся, противоречивый.
Кое-что прояснили мемуары известного русского юриста А.Ф. Кони, его воспоминания о писателях.
Рукопись повести "Бедные люди" 23-летнего Федора Достоевского восторженно приветствовали Некрасов ("...новый Гоголь родился!") и Белинский. Ранняя известность, блестящее начало. Но нервозный и впечатлительный, в поспешной уверенности в себе с дикой страстью отдается он писательству, не давая "настояться своим произведениям". Быстро наступает охлаждение читателя, потом насмешливые стихи Тургенева, Белинский же называет последующие поспешные труды недавнего любимца "нервической чепухой".
А через 4 года - Семеновский плац в Петербурге, семь человек в белых саванах. Среди них Достоевский - лишь за то, что прочитал на собрании у Петрашевского письмо Белинского к Гоголю... Солдаты наводят ружья, но вместо команды "пли!" объявляется помилование государя. В Тобольск Федора отвозят закованным, а оттуда пешком до самого острога... Вернулся в Петербург через 10 лет. Такой жизни никто не позавидует. "Восход и закат Достоевского как писателя были яркие и приковавшие к себе общее внимание, - пишет Кони, - но разгар его деятельности был полон внешних и внутренних страданий, нужды, болезни и отсутствия справедливости к нему критики... Любовь к страждущим и сострадание к людям стали господствующей нотой в его творчестве... Создавая свой удивительный по богатству красок и глубине содержания роман "Преступление и наказание", он писал своему брату: "Работа из-за денег задавила и съела меня. Эх, хотя бы один роман написать, как Толстой или Тургенев, - не наскоро и наспех".
Но, к сожалению, так пришлось ему работать всю недлинную жизнь - и наскоро, и наспех, и не в лучшем здравии, испытывая высокомерное к себе отношение, оценку своего таланта как "жестокого" и упреки в "мучительстве" читателя.
Скорбь, великая бесконечная скорбь, чувствуется и в названиях его произведений, и в его языке - нервном, страстном, как перебои больного сердца... "Провидение художника и великая сила творчества Достоевского создали картины, столь подтверждаемые научными наблюдениями, что, вероятно, ни один психиатр не отказался бы поставить под ними свое имя вместо имени поэта скорбных сторон человеческой жизни".
К нему шли за советом, доверяли свои сомнения и терзания, открывали душу. Достоевский помогал всем, кому мог, в том числе в судебных разборах, но в особенности - детям, попавшим в беду, ездил в колонию для малолетних преступников на Охте, где его очень любили. Но только в конце своих "судьбой отсчитанных дней" он испытал общее признание после десятилетий страданий, нужды, упорного труда и непонимания литературных судей.
Так писал Кони. Но как сформировался Достоевский? Что его формировало (в молодости) и откуда оно? Ответы на эти вопросы я нашел лишь у З.Фрейда в книжке "Я и Оно". И там - небольшая статья "Достоевский и отцеубийство" - 19 стр. Я узнал о личности Достоевского больше, чем из сотен литературоведческих страниц.
"Многогранную личность Достоевского можно рассматривать с четырех сторон, - пишет Фрейд, - как писателя, как невротика, как мыслителя-этика и как грешника... Наименее спорен он как писатель, место его в одном ряду с Шекспиром. "Братья Карамазовы" - величайший роман из всех, когда-либо написанных, а "Легенда о Великом Инквизиторе" - одно из высочайших достижений мировой литературы, переоценить которое невозможно. К сожалению, перед проблемой писательского творчества психоанализ должен сложить оружие...".
Но мне складывать оружие не хотелось, меня интересовали именно истоки писательской талантливости Достоевского. И психоанализ Фрейда мне помог, ибо область, к которой относится эта работа, так или иначе, - психология творчества.
В сложной личности Достоевского Фрейд выделил три стороны: чрезвычайную аффективность (т.е. бурную эмоциональность, сверхчувствительность), устремленность к перверзии (т. е. необычным сексуальным наклонностям), которая должна была привести к садомазохизму или сделать преступником, и, опять-таки, - неподдающееся анализу творческое дарование. Но начнем с детства.
Федор был крайне, до болезненности впечатлительным ребенком, с хрупкой и чрезвычайно легко уязвимой нервной системой. На беду, в то время в жизни его родителей произошел какой-то трагический случай, приведший Федора в состояние ужаса, мучительное и незабываемое, вызвавшее его болезнь. Что именно тогда стряслось - осталось неизвестным, о чем Фрейд сильно сожалел. Далее появилась ненависть к отцу, впрочем, смешанная с любовью. За ненавистью - пожелание смерти ему. Это повлекло за собой возникновение чувства вины, которое редко покидало Федора и, видимо, было первоосновой его сильнейшего невроза, усиливаемого дополнительным чувством вины за ощущения бисексуальной склонности, позже проявившейся, по-видимому, лишь в до странности нежном отношении к соперникам в любви.
При сверхчувствительной нервной системе, сверх эмоциональности, хрупкой психике все это постепенно обернулось хронически больной совестью с нескончаемыми переживаниями и мучениями - до приступов болезни. Сначала - депрессии и смертеподобного засыпания, близкого к летаргическому сну... Болезнь находила как безотчетная подавленность, будто ему предстояло сейчас же умереть. Брат Андрей рассказывал, что Федор в юности оставлял записки, что боится ночью заснуть смертеподобным сном и потому просит, чтобы его хоронили только через 5 дней.
Фрейд пишет, что психоанализу известен смысл таких припадков. Они означают отождествление с умершим человеком или еще живым, но которому желают смерти. Припадок в этом случае равноценен наказанию: пожелал смерти другому - умер сам. Поэтому описанные припадки - это само наказание за пожелание смерти ненавистному, но где-то и любимому отцу.
Потом, после того, как отец был действительно убит другим, потрясшие Федора переживания изменили форму болезни - она приняла характер приступов тяжелой истерии или, по определению Фрейда, - аффективной эпилепсии с потерей сознания, судорогами и длительной депрессией после припадка - как продолжение все того же само наказания. Позже Достоевский писал своему другу Страхову, что его раздражительность и депрессия после припадка объясняются тем, что он сам себе представляется преступником, и он не в силах освободиться от чувства вины за неизвестный ему самому грех. Можно сказать, что Достоевский так никогда и не освободился от угрызений совести за пожелание смерти отцу. Связь между отцеубийством в "Братьях Карамазовых", написанных в конце жизни, и судьбой отца самого Достоевского очевидна. В этой тягчайшей травме - ключевая причина его невроза.
Но был ли Достоевский грешником? Были ли у него грехи, кроме грехов его героев, переносимых на самого автора подозрением читателей, критиков, Фрейда? К сожалению, был один - патологические припадки игорной страсти, описанные в дневниках его жены. Это было в Германии; оправдание - в обремененности долгами. Достоевский отговаривался тем, что при выигрыше мог бы вернуться в Россию, избежав заключения в тюрьму кредиторами. Но это был скорее предлог, главным была игра в рулетку сама по себе... Он не успокаивался, пока не терял всего. Несчетно давал молодой жене слово не играть вообще или не играть в тот же день и почти всегда нарушал его. Доводя себя и ее своими проигрышами до крайне бедственного положения, он поносил и унижал себя перед ней, просил презирать его и раскаиваться, что вышла замуж за старого грешника. И после всей этой разгрузки совести на следующий день снова играл. Он оставался у игорного стола, пока не был полностью уничтожен, только тогда демон покидал его душу.
Но молодая жена вытерпела весь этот ужас, т.к. заметила, что-то, от чего только и можно было ожидать спасения - писательство, никогда не продвигалось вперед лучше, чем после потери всего и закладывания последнего имущества, - исчезала затрудненность в работе, и он делал несколько шагов к успеху.
Других существенных подозреваемых у него аморальных грехов, как бы ни были они обусловлены его природными наклонностями и слабостями, а также каторжным периодом жизни, у него не было по той причине, что извечные его муки и страдания породили беспредельную доброту ко всем другим страждущим, желание помочь им и избавить их от тех мучений, от которых сам избавиться никогда не мог. Вот, если хотите, источники его высшего гуманизма и его необыкновенной психологической тонкости, его глубины и проникновенности в человеческие души.
Уязвим Достоевский, скорее всего, как моралист, так как попеременно то грешит, то, раскаиваясь, ставит высокие нравственные цели. В этом что-то от варваров и Ивана Грозного - убивавших и каявшихся, так что покаяние становилось приемом, открывавшим путь к новым убийствам. Но не это главное у Достоевского, главное - потребность в любви, способность любить, сверхдоброта, позволявшие помогать там, где мог ненавидеть и мстить.
Это был вечный мученик - с детства до смерти, но не святоша, а живой человек со всеми слабостями и наклонностями в фундаменте психики, свойственными обычным людям. Необычен он был лишь своей сверхчувствительностью, восприимчивостью, эмоциональностью. Эти качества были у него сверх меры. Если не все, что было с его героями, он пережил сам, в действительности, то буквально все это пережил он в своих чувствах и мыслях, на высочайшем эмоциональном уровне - до чувства вины, до страждущей совести. Это быламученическая жизнь, потому и стала такой короткой.
Выведенный Фрейдом из фундамента психики садизм Достоевского в мелочах - раздражительность, нетерпимость к любимым людям и т. п. - на самом деле был обусловлен состоянием его здоровья, разладом и истощением его нервной системы, приступами болезни.
Так в чем же истоки писательской, именно писательской талантливости, даже гениальности Достоевского? Конечно же, в этих почти никогда не прекращавшихся мучениях. Но каким образом?
Во-первых, как и у всех, - в формировании стрессами всего оригинального, нестереотипного, самобытного, яркого в его произведениях и, точно такого же, таланта.
Во-вторых, он пережил в своих чувствах, мыслях и муках истерзанной совести все, о чем писал! Вот откуда его потрясающая психологичность, глубина и утонченность.
Итак, разными путями, но к одному результату - мутациям в нейронных цепях мозга и связанным с ними информационным мутациям - приводят любые сильные воздействия на мозг и организм в целом:
- рабочий стресс, т. е. перегрузки, связанные с непосредственным выполнением работы, поставленной задачи, решением проблемы;
- любые сильные отрицательные эмоции, т. е. несчастная любовь, конфликтные ситуации, переживания по поводу болезней, несчастий, утрат и т. п.;
- любые состояния сильного возбуждения нервной системы, в том числе вдохновение, "сверхсознание";
- сильные воздействия различных химических веществ, в т. ч. алкоголя, наркотиков, различных ядов, особенно воздействующих на нервную систему, мозг;
- всевозможные сильные болезненные состояния, в т. ч. с повышением температуры;
- гипервентиляция (дыхание более глубокое и частое, чем в норме).
Относительно последнего воздействия: да, этим пользуются для вхождения в транс с необычными галлюцинациями после впадения в бессознательное состояние. Воздействие, очень разрушительное даже для здорового человека, а у больного может вызвать приступ болезни (астмы, гипертонии, стенокардии и пр.) и даже гибель. В экспериментах животные при подключении к аппарату искусственного дыхания погибают через 40 минут.
Не подумайте, что для генерации озарений и формирования талантливости я собираюсь призвать вас использовать весь этот арсенал вредных воздействий. Нет. Планируйте и используйте дозированный рабочий стресс, ну, еще, может быть, некоторые физические перегрузки.
Например, теоретикам давно известно, что максимальное время серьезной умственной работы - по хронометражу - составляет 4 часа в день за большой промежуток времени. При большой наработке наступают утомление, разлад организма. Полное рабочее время - с учетом отвлечения и других, менее напряженных работ, - будет при этом 6-8 часов. Чтобы получить рабочий стресс, доведите хронометражное время серьезной работы часов до 8-9, полное рабочее время составит тогда 12-14 часов. Выдержите себя в таком режиме 1-2 недели, стремясь получить максимальную трудовую эффективность и решение ранее не поддавшихся проблем. Если требуемое решение не придет - бросьте все, уйдите в полный, расслабленный отдых или добавьте несколько дней тяжелых физических перегрузок, но потом обязательно - отдых... 2-3 или даже несколько дней. А далее приступайте к вспоминанию своих проблем. Тут наступает момент самый важный - надо суметь разглядеть появившиеся информационные мутации, не спугнуть их, не забыть мелькнувшую мысль. Для этого вы должны уже вспомнить все тонкости проблемы, но быть еще предельно свежим (ни резкого разговора, ни капли спиртного, ни кофе, ни крепкого чая, ничего беспокоящего и утомляющего). Мозг должен быть предельно свежим, голова ясной, и тогда мысли начинают течь легко и свободно... особенно, если это происходит на свежем воздухе.
Именно этот этап или момент в формировании озарения когда-то великолепно описал немецкий физиолог Г. Гельмгольц в своей знаменитой речи в ноябре 1891 года: "Попадая довольно часто в то неприятное положение, где приходится ждать... проблесков, я приобрел некоторый опыт насчет того, когда и где они ко мне являлись... Эти счастливые наития нередко вторгаются в голову так тихо, что не сразу заметишь их значение; иной раз только случайность укажет впоследствии, когда и при каких обстоятельствах они приходили, а не то - мысль в голове, а откуда она - не знаешь сам. Но в других случаях мысль осеняет вас внезапно, без усилия, как вдохновение. Насколько могу судить по личному опыту, оно никогда не рождается в чистом мозгу и никогда - за письменным столом. Каждый раз мне приходилось всячески переворачивать мою задачу на все лады, так что все ее изгибы и сплетения залегали прочно в голову... Затем, когда прошло наступившее утомление, требовался часок полной телесной свежести и чувства спокойного благосостояния - и только тогда приходили хорошие идеи... Особенно охотно приходили они... в часы неторопливого подъема по лесистым горам в солнечный день. Малейшее количество спиртного напитка как бы отпугивало их прочь... Менее приятна была оборотная сторона, когда спасительные мысли не являлись. Тогда по целым неделям, по целым месяцам я мучился над трудным вопросом".
Да, для вывода рождающихся мыслей, их осознания лучше всего использовать прогулку на свежем воздухе. Вспомните, как было у Гейзенберга: едва лишь что-то пообещавшая мысль (но еще ничего конкретного!) появилась, он вскочил среди ночи и помчался в парк, на свежий воздух, чтобы хорошенько все обдумать.
Остальное из перечисленных выше воздействий так или иначе случается в жизни и помимо воли человека: и выпивки которых не хотел, и несчастная любовь, и болезни, и многое другое - переживаний хватает. Но коль уж что-то случилось, - это целесообразно использовать для решения проблем, в спокойной жизни не решаемых. Переживая несчастье, заставьте себя "врубиться" в свою проблему, штурмуйте ее, постарайтесь вогнать себя в рабочий стресс. Будет двойная польза - от новой доминанты (рабочей) будет слабеть старая, вызывающая переживания и разрушение организма (в первую очередь, иммунной системы и мозга), а от информационных мутаций пойдет генерация сильных идей, помогающих неординарно решать вашу задачу.
Итак, стресс - один из необходимых двигателей творческого процесса.
Вспомним, к примеру, великого Хемингуэя, его бурную жизнь: ел, пил, спал, работал - сколько хотелось, или не ел, не пил, не спал, не работал вовсе. Любил побеждать, играя со смертью, семь раз был на краю гибели, его тело украсили около двухсот шрамов. Все пережитое, несомненно, своими стрессами стимулировало яркое писательское творчество, формировало его талант двояко: собственно стрессами и изложением лично пережитого, отливавшегося в его книгах и делавшего повествование столь увлекательным.
Но была в этой жизни одна особенность - алкоголь, практически необузданное пьянство. И если в начале жизни это дало определенный окрас его таланту, то дальше лишь угнетало его. К середине жизни он обычно выпивал за день полторы бутылки виски. И папаше Хему, да и окружающим, при его габаритах и массе подобная доза не казалась чрезмерной. И все сходило с рук, и чувствовал себя неплохо, и с делами справлялся, и творил. Но вскоре виски сделало свое дело - организм, утративший около половины нейронов, медленно, но неизбежно разрушался.
Сначала - банальная гипертония, захромало зрение - близорукость, осложненная астигматизмом. Потом дважды переболел желтухой; возникшая печеночная недостаточность доставила ему немало хлопот и волнений. Пришлось-таки прислушаться к голосу собственного здравого смысла и врачам. Отказ от алкоголя давался уже трудно. Преследовали приступы тяжелой депрессии. Далее к ставшим привычными головным болям присоединились, как это часто бывает, боли в травмированном позвоночнике; появились сердечная аритмия, бессонница. Но все это было не самым страшным в его жизни. Самое страшное - он часами не мог заставить себя писать, творчество стало мучительно трудным, невыносимой мукой - удел, неизбежный для всех пьяниц. Дело усугубилось лечением электрошоком, после чего он уже не мог написать кряду и нескольких строк. А без творчества жизнь для него не имела смысла, и побежденный 62-летний писатель выстрелил в себя из любимого карабина.
Алкоголь воздействует на мозг так.
Начиная с очень малых концентраций (пороговая норма - 100 г пива) идет коагуляция (слипание) эритроцитов. Такие комочки закупоривают мелкие капилляры. Возникает кислородное, вообще кровяное, голодание участков мозга, питающихся кровью от закупоренного капилляра. Дальше три исхода - тромбик быстро рассасывается - опьянение проходит, капилляр лопается или надолго остается закрытым - участочек мозга, оставшийся без питания, погибает и потом заменяется соединительной тканью.
Мозг пьющего человека в разрезе - сплошная мозаика; если пить всего по 100-200 г водки в день, через 20-30 лет остается примерно половина нейронов, вместо умерших - соединительная ткань. Пьющие люди, как известно, в начале жизни и своего пьянства могут стать весьма талантливыми и успевают создать немало шедевров, но далее мозг разрушается настолько, что человек может выполнять лишь простейшие функции, талант гибнет раньше самого человека.
Бывает и наоборот. Вспомним Есенина, его "Черного человека" ("Толь, как рощу в сентябрь, осыпает мозги алкоголь"), расстроенную психику и гибель при еще живом и сильном таланте. Гибель физическая определила гибель творческую.
НЕКОТОРЫЕ СЛЕДСТВИЯ И ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
Давно известно, что мужчины средне статистически намного более стрессируемы, чем женщины. Почему? Может быть, из-за большей мышечной массы или из-за того, что мужской организм несет в себе начала изменчивости рода человеческого, а женский - стабильность, по крайней мере, в репродуктивный период. Сам по себе этот факт неожидан и интересен, так как не согласуется с бытующим мнением, что женщины более Чувствительны и эмоциональны. На самом деле мужчины гораздо сильнее переживают свои неудачи и поражения, сильнее реагируют на любые раздражители.
В нашем же вопросе этот факт объясняет другой известный феномен: при одинаковом уме и способностях, даже, можно сказать, при большей гибкости и изворотливости женского ума, что весьма полезно для преодоления стереотипного мышления, мужчины более талантливы. Конечно, если среди талантливых ученых, инженеров, врачей, учителей, людей искусства, литературы и т. д. зачастую мужчин на порядок больше, чем женщин, то не вся эта разница связана с большей стрессируемостью.
Несомненно, что здесь играет роль и физиология: женщине нужно и выносить, и родить, и воспитать детей, она берет на себя львиную долю хлопот в семье. Но при равных возможностях в творческом процессе большая талантливость мужчин статистически обязательна, как и лучшие исполнительские или оформительские качества женщин, - из-за большей стабильности их нервной системы.
Другое следствие. Для генерации сильных идей и создания нового нужны люди, сильно стрессируемые и живущие в постоянных стрессовых ситуациях. Для реализации же идей и оформления результатов, требующих много времени и кропотливой работы, нужны люди, мало стрессируемые, и спокойная обстановка. Или - иначе, для одного и того же индивидуума: генерация идей требует стрессовых ситуаций или равных им по силе других воздействий, а их успешная реализация, систематизация и оформление работ - спокойной обстановки без отвлечения на другие дела (единственность доминанты!).
Позже я познакомился с количественными результатами исследования стрессируемости шведских и финских физиологов и психологов, описанными в журнале "Химия и жизнь". Они подтвердили мои выводы. Вот некоторые из результатов:
- исследование стрессовой реакции на организм юношей и девушек в день экзаменов показали гораздо большее выделение адреналина у юношей по сравнению с девушками;
- успехи юношей в учебе и на экзаменах в школе коррелировали с величиной повышения уровня адреналина, норадреналина и других гормонов стресса при волнении; учителя возлагали большие надежды на тех учеников, которых можно было отнести к людям с "высоким уровнем адреналина", т. е. в нашей терминологии - с большим уровнем стрессируемости.
Наконец, при проведении тестов на интеллект у промышленных рабочих 35 лет, тестов на внимание - у студентов университета 25 лет, у тех же студентов - при взятии анализа крови, у школьников 13 лет при устном счете - среднее увеличение уровня адреналина (по отношению к спокойному состоянию) составило у мужчин, соответственно, 200-140%, a y женщин 88-110%, что в 2,3-1,4 раза меньше, чем у мужчин.
Вот какова реальная стрессируемость мужчин и женщин в равных и нейтральных для обоих полов ситуациях. Вот кто сильнее переживает и волнуется, вопреки бытующим стереотипам.
Еще одно следствие. В работе "Происхождение семьи, частной собственности и государства" Ф. Энгельс отметил, что длительность любви у мужчин обычно меньше, чем у женщин. Тогда указать причину этой разницы было невозможно. Теперь можно объяснить это так. В среднем, статистически, из-за большей стрессируемости мужчины любят более бурно, страстно, но короче, так как в состоянии стресса человек не может находиться бесконечно долго. Неизбежно наступает адаптация, страхующая организм и мозг от чрезмерного истощения... Доминанта любви оказывается слишком сильной, возбуждение настолько "разливается" вокруг области этой доминанты в коре больших полушарий мозга, что реакции влюбленного становятся неадекватными ситуациям, почему и говорят, что влюбленные глупеют. От перевозбуждения в области доминанты, видимо, "рвутся" связи между нейронами, начинается спасительная адаптация. Женщины же в силу меньшей стрессируемости любят спокойнее и потому дольше.
Вот я и рассказал, насколько это было возможно в газетном материале, о некоторых совершенно новых (оригинальных) принципах генерации идей и механизмах формирования талантливости путем изменения нейронных структур мозга при длительных стрессах. Это и многое другое, а также масса фактического материала, доказывающего изложенное, плюс различные тонкости, - компромиссы и методы, позволяющие и идеи генерировать, создавая талантливые вещи, и не слишком терять здоровье при этом, да еще и замедлять старение, - будет изложено в моей книге. То, что здесь сказано одним предложением или абзацем,а потому может представляться несколько голословным, там развернуто в параграфы, разделы, главы.
